В какой-то мере она такая и есть – с пестротой разноцветных реклам и витрин, с двух-, трехэтажными домиками и рукавами растекающихся по бокам переулков – Большой Спасоглинищевский и Златоустинский, Петроверигский, Старосадский... Не названия, а песня!
Кстати, о названиях. С этим до начала XIX века было просто: вся улица, идущая от Ильинских ворот до Земляного Вала, называлась Покровкой – по церкви Покрова Богородицы, стоявшей до 1777 года в начале нынешней Маросейки, на месте дома №2. В XIX же веке часть ее, идущая до Покровских ворот, стала Маросейкой (Малороссейкой) – по малороссийскому подворью, располагавшемуся тогда на месте дома №9, где останавливались украинские гетманы. Почему в XIX веке Маросейка была урезана до Армянского переулка, где обрыв ее загадочен и нелогичен, история умалчивает, но так и осталось.
Выход из наземного вестибюля станции метро «Китай-город». Именно здесь когда-то была церковь Покрова Богородицы, а потом (и ныне) «дом с угловой ротондой» под №2, построенный более 200 лет назад мужем для графини Разумовской. Здесь останавливался наполеоновский маршал Эдуард Мортье. Еще современники отмечали его жизнерадостность, проявлявшуюся иногда весьма неожиданно. «Так, в 1812 году, во время штурма Смоленска, Мортье чуть было не был убит, когда ядро ударило прямо в его штаб. Провалилась крыша, но высокорослый маршал лишь разразился хохотом и прокричал солдатам... что подлецы (русские), дескать, опять в него не попали!..» Мортье также являлся героем известной истории. Именно он, имевший 1 м 95 см росту, неосторожно предложил Наполеону: «Сир, позвольте помочь, ведь я выше вас». На что незамедлительно получил ответ: «Вы не выше, вы длиннее!»
Затем здание превратилось в доходный дом Еремеевых с гостиницей, после революции тут было общежитие Цетросоюза, в 1971-м открылось кафе «Маросейка», а в 1975 году – построен тот самый выход из станции метро «Китай-город». В его окошко хорошо виден дом №3/13, стоящий на пересечении с Лубянским проездом с конца 1920-х годов, – Дом трестов. В конструктивистском здании, сооруженном по проекту архитектора Цветаева, в 1935 году разместился центральный комитет ВЛКСМ. Его наследником стал Российский союз молодежи.
Если перевести взгляд правее, то увидишь красные стены церкви Николая Чудотворца – самого старого на улице здания (1657 год). Храм давно утратил свое официальное название и назывался по-свойски, то «Никола в Блинниках», то «Никола в Кленниках». Исследователи утверждали, что верное название «в блинниках», потому что блинами здесь как раз торговали, а кленов отродясь не было. Тем не менее к концу XIX века в записях стали встречаться таинственные «клинники», которые после 1881 года окончательно превратились в «кленники».
А вот дом №12. Украшенный мощными колоннами, выстроенный в 1916 году архитектором Лялевичем, он располагает к серьезности: то его занимает Федеральная служба налоговой полиции, то служба по контролю за оборотом наркотиков. Первая, кстати, прекрасно уживалась с соседним храмом Космы и Дамиана. Мало того, церковь эта в 2000 году получила статус домового храма Федеральной службы налоговой полиции. В качестве небесного покровителя налоговики выбрали себе Левия Матфея – одного из 12 апостолов Иисуса, ведь тот был мытарем, то есть сборщиком пошлин. А строилось здание для товарищества резиновой мануфактуры «Треугольник», в галошах которого – блестящих, черных, с малиновой подкладкой и штампом «Красный треугольник» на подошве – ходила вся Россия. Ими даже, как мы помним, с удовольствием закусывали крокодилы Чуковского: «Мой милый, хороший, пришли мне калоши, и мне, и жене, и Тотоше...»
Дальше – Старосадский переулок, означающий конец Маросейки. На противоположной стороне ту же границу обозначает угол с Армянским переулком, который знаменуется пренаряднейшим голубым зданием — бывшим главным домом усадьбы графа Румянцева-Задунайского, ныне посольством Белоруссии (№17/6). Впрочем, сначала, в 1782 году, дом был построен для полковника Хлебникова. По поводу архитектора историки так и не сошлись во мнениях, но в любом случае полковник выбирал из лучших – автором проекта называют либо Василия Баженова, либо Матвея Казакова. В 1793 году усадьбу приобрел генерал-фельдмаршал Петр Румянцев-Задунайский, выдающийся полководец, чьи заслуги признавали все сменяющие друг друга правители: императрица Елизавета, Петр III, Екатерина II, Павел I... Наследник фельдмаршала, Николай Петрович Румянцев, более известен как коллекционер, меценат, основатель знаменитого Румянцевского музея, а также тем, что принимал живейшее участие в организации первого русского кругосветного плавания, которое совершили в 1803–1806 годах Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский.
Идея Крузенштерна о кругосветном плавании долго не находила поддержки, пока наконец о рассмотрении проекта перед государем не ходатайствовали Румянцев и адмирал Мордвинов. После чего в Англии были куплены два небольших судна, названные «Надежда» и «Нева». На борту «Надежды», кстати, находилась миссия в Японию во главе с Николаем Рязановым, о несчастной любви которого к дочери испанского губернатора благодаря ленкомовской рок-опере «Юнона и Авось» в 1980-х распевала вся Москва. Сюжет был взят из жизни. Любовь, вспыхнувшая во время более позднего путешествия графа в Калифорнию на кораблях «Юнона» и «Авось», оказалась трагической: «Ты меня никогда не забудешь, ты меня никогда не увидишь...»
В соседнем здании (№15) еще в конце XIX века разместилась лечебница общества последователей гомеопатии с аптекой. Гомеопатическая аптека пережила все смены властей и режимов и существует до сих пор. А мы отправимся по соседству – в мрачноватый дворовый проулок, который остался от исчезнувшего переулка, носившего имя владельца дома №11/4 графа Рагузинского (тот, что привез царю Петру мальчика-арапа). С домом связана занимательная история. Жил здесь в пушкинские времена профессор Христиан Лодер, лейб-медик короля Пруссии, основатель анатомического театра Московского университета. Профессор устроил в районе Остоженки «Московское заведение искусственных минеральных вод», в саду которого на глазах у прохожих неторопливо прогуливались под музыку, попивая мариенбадскую минеральную воду, пациенты доктора. Зрелище это в сочетании с профессорской фамилией и породило слово «лодырь».
